"Все лгут" (с)

Отрывок из книги "Бегство от свободы", Эрих Фромм.

Автоматизирующий конформизм



Именно этот механизм является спасительным решением для большинства нормальных индивидов в современном обществе. Коротко говоря, индивид перестает быть собой; он полностью усваивает тип личности, предлагаемый ему общепринятым шаблоном, и становится точно таким же, как все остальные, и таким, каким они хотят его видеть. Исчезает различие между собственным «я» и окружающим миром, а вместе с тем и осознанный страх перед одиночеством и бессилием. <… > Однако за это приходится платить утратой своей личности.
Итак, мы полагаем, что «нормальный» способ преодоления одиночества в нашем обществе состоит в превращении в автомат. Но такая точка зрения противоречит одному из самых распространенных представлений о человеке нашей культуры; принято думать, что большинство из нас — личности, способные думать, чувствовать и действовать свободно, по своей собственной воле. Каждый человек искренне убежден, что он — это «он», что его мысли, чувства и желания на самом деле принадлежат «ему». Но хотя среди нас встречаются и подлинные личности, в большинстве случаев такое убеждение является иллюзией, и притом иллюзией опасной, ибо она препятствует ликвидации причин, обусловивших такое положение.

Здесь мы сталкиваемся с одной из самых главных проблем психологии, которую проще всего разъяснить с помощью ряда вопросов. Что такое «я»? Какова природа действий, которые лишь кажутся собственными? Что такое спонтанность? Что такое самобытный психический акт? И наконец, какое отношение все это имеет к свободе? <… >

Начнем наше рассуждение с анализа того смысла, который вкладывается в утверждения: «я чувствую», «я думаю», «я хочу». Когда мы говорим «я думаю», это кажется вполне однозначным утверждением. Единственный возникающий при этом вопрос состоит в том, верно я думаю или ошибаюсь; но я думаю или не я — такой вопрос вообще не приходит в голову. <… >

Сходим на сеанс гипноза. Вот субъект А; гипнотизер Б погружает его в гипнотический сон и внушает ему, что, проснувшись, он захочет прочесть рукопись, не найдет ее, решит, что другой человек. В, эту рукопись украл, и очень рассердится на этого В. В завершение ему говорится, что он должен забыть об этом внушении. Добавим, что наш А никогда не испытывал ни малейшей антипатии к В, и напомним, что никакой рукописи у него не было.

Что же происходит? А просыпается и после непродолжительной беседы на какую-нибудь тему вдруг заявляет: «Да, кстати! Я написал недавно что-то в этом роде. У меня рукопись с собой, давайте я вам прочту». Он начинает искать свою рукопись, не находит ее, поворачивается к В и спрашивает, не взял ли тот его рукопись. В отвечает, что не брал, что никакой рукописи вообще не видел. Внезапно А взрывается яростью и прямо обвиняет В в краже рукописи. Затем он приводит доводы, из которых следует, что В — вор. Он от кого-то слышал, что его рукопись крайне нужна В, В воспользовался моментом... и т. д. и т. д. Мы слышим не только обвинения в адрес В, но и целый ряд рационализации, которые должны придать этим обвинениям правдоподобный вид. Естественно, что все они ложны и прежде никогда не пришли бы ему в голову.

Предположим, что в этот момент в зал входит новый человек. У него не возникнет и тени сомнения, говорит ли А именно то, что думает и чувствует; единственный вопрос, какой он может задать, справедливы ли обвинения А в адрес В, то есть соответствует ли содержание мыслей А реальным фактам. Но мы, видевшие все с самого начала, не станем спрашивать, насколько справедливы эти обвинения. Мы знаем, что здесь никакого вопроса нет; мы уверены: все, что сейчас думает и чувствует А,— это не его мысли и чувства, а чужеродные элементы, заложенные в его голову другим человеком. <…>

Что доказывает гипнотический эксперимент, а особенно послегипнотическое поведение? Он доказывает, что у нас могут быть мысли, чувства, желания и даже ощущения, которые мы субъективно воспринимаем как наши собственные, хотя на самом деле это не так. <… >

Описанный нами гипнотический эксперимент показывает, что субъект, во-первых, чего-то хочет (в данном случае прочесть свою рукопись) ; во-вторых, нечто думает (что В ее взял) ; в-третьих, что-то чувствует (раздражение против В). При этом все три психических акта — его волевой импульс, мысль и чувство — не являются его собственными, не являются результатом его собственной психической деятельности. Они не возникли в нем самом, они заложены в него, но при этом ощущаются так, как если бы были собственными. Он высказывает и целый ряд мыслей, которые не были ему внушены под гипнозом; однако рационализации, которыми он «объясняет» свою уверенность в том, что В украл рукопись, являются его собственными мыслями лишь формально. <…> Рационализирующие мысли изобретены лишь для того, чтобы оправдать уже существующее чувство. Не подозрение вытекает из этих мыслей, а наоборот.

Мы начали с гипнотического эксперимента, потому что в нем самым неопровержимым образом проявляется следующее: человек может быть убежден в спонтанности своих психических актов, в то время как они возникают под влиянием другого лица в некоторых специальных условиях. Но это явление отнюдь не ограничивается особой ситуацией гипноза. Содержание наших мыслей, чувств и желаний бывает индуцировано извне, не является своим собственным настолько часто, что эти псевдоакты, пожалуй, являются правилом, а исключение составляют подлинно самобытные мысли и чувства.<…>

Псевдомышление может быть вполне логичным и рациональным; его псевдохарактер не обязательно должен проявляться в каких-либо алогичных элементах. <…>

Логичность некоего высказывания сама по себе не решает, рационализация это или нет; необходимо принять во внимание внутреннюю мотивировку этого высказывания. Решающим моментом здесь является не то, что человек думает, а то, как его мысль возникла. <…> Рационализация — это не инструмент для проникновения в суть явлений, а попытка задним числом увязать свои собственные желания с уже существующими явлениями. <…>

Необходимо различать подлинные чувства, возникающие внутри нас, и псевдочувства, в действительности не наши, хотя мы и не отдаем себе в этом отчета. Возьмем пример из повседневной жизни, который типичен для наших псевдочувств при общении с другими людьми. Мы наблюдаем человека в гостях. Он весел, разговорчив, общителен и вообще кажется довольным и счастливым. Вот он широко улыбнулся на прощание, сказал, что провел восхитительный вечер, что был безмерно рад видеть всех присутствующих; дверь за ним закрывается,— и тут мы не спускаем с него глаз. В его лице резкая перемена. Что исчезает улыбка, это естественно: ему некому больше улыбаться. Но на лице его появляется выражение глубокой тоски, почти отчаяния. Это выражение, впрочем, сохраняется лишь несколько мгновений, затем лицо вновь скрывается под обычной маской. Человек садится в свою машину, вспоминает вечер, размышляет, какое впечатление он там произвел, решает, что хорошее... Но это «он» был весел и счастлив только что? А момент отчаяния, который мы заметили, что это? Быть может, мимолетная реакция, которой не надо придавать никакого значения? Если ничего не знать об этом человеке, ответ на такой вопрос невозможен. <…>

Замещение, подмена подлинных актов мышления, чувства и желания в конечном счете ведет к подмене подлинной личности псевдоличностью. Подлинное «я» является создателем своих психических проявлений. Псевдо-«я» лишь исполняет роль, предписанную ему со стороны, но делает это от своего имени. <…> Иногда во сне, в фантазиях или в состоянии опьянения может проявиться какая-то часть подлинного «я»: чувства и мысли, не возникавшие уже много лет. <…>

Утрата собственной личности и ее замещение псевдоличностью ставят индивида в крайне неустойчивое положение. Превратившись в отражение чужих ожиданий, он в значительной степени теряет самого себя, а вместе с тем и уверенность в себе. Чтобы преодолеть панику, к которой приводит эта потеря собственного «я», он вынужден приспосабливаться дальше, добывать себе «я» из непрерывного признания и одобрения других людей. Пусть он сам не знает, кто он, но хотя бы другие будут знать, если он будет вести себя так, как им нужно; а если будут знать они, узнает и он, стоит только поверить им.

"Место для выбора"

Фильм "Пробуждение жизни".

В нашем современном мире может показаться, что наука заняла место Бога. Но некоторые философские проблемы остаются неразрешенными. Возьмем проблему свободы воли. Эта проблема обсуждалась еще при Аристотеле в 350 г. до н.э.. Святой Августин и Фома Аквинский тоже размышляли, как мы можем быть свободы, если бог заранее знает, что мы сделаем.

Сегодня мы знаем, что мир живет по фундаментальным физическим законам. Эти законы управляют поведением каждого объекта в мире. От того, что эти законы так надежны, они влекут за собой невероятные технические достижения. Но посмотрим на себя: мы тоже физическая система, сложное сочетание различных веществ, в основном состоим из воды. Наше поведение не является исключением из этих физических законов. Так что бог ли планирует заранее и знает все или физические законы правят всем, для свободы остается немного. Может, вам хочется игнорировать вопрос свободы воли, сказать "это всего лишь исторический анекдот". Это вопрос без ответа. Забудем о нем.

Но вопрос останется вопросом, если вы подумаете об индивидуальности, то кто вы такой прежде всего зависит от свободных выборов, которые вы делаете, и ответственности, которую принимаете. Смотрите как это происходит: электрическая активность мозга, нейроны вспыхивают, посылая сигнал нервной системе, которая передает его в мышечную ткань. Мышцы сжимаются, мы достаем до руки. Это похоже на свободный выбор, но каждый этап этого процесса управляется физическими законами, химическими и так далее. Похоже, что Великий взрыв определил основные условия, и дальнейшая человеческая история - это реакция субатомных частиц на основные физические законы. Мы думаем - мы особенные, у нас есть достоинство. Но вера эта умирает, ее уничтожает эта картина.
Вы можете сказать "а как же квантовая механика?". Я знаю множество других современных теорий совсем непохожих на эту. Это лишь предположение, оно неубедительно. Это позволяет нам понять свободу воли. Но, если вы будете концентрироваться на деталях, это не поможет, потому что поведение квантовых частиц беспорядочно, их поведение абсурдно, непредсказуемо. Мы не видим связи с тем, что происходило раньше. Частицы действует без всякого принципа.
Так что наша свобода лишь вопрос случайности, а мы вращаемся в хаосе. Это еще хуже. Я предпочту быть шестеренкой в большой детерминистической физической машине, чем сосуществовать в хаосе.

Мы не можем игнорировать проблему, мы должны найти в своем мировоззрении место для индивидуальности, не только тела, а индивидуальности. Мы решаем проблему свободы, находим место для выбора.

Над пропастью

Статусы как тонкая нить над пропастью, заполненной туманом. Смотришь вдаль как исчезает эта острая нить в бесконечности, на самом деле мнимой. На другой стороне ты ожидаешь что-то, боишься, стремишься к выдуманному. Твои ожидания материализуются в собственном статусе, он повисает рядом с предыдущим. Получается что-то вроде навесного мостика: чужая нить приходит из бесконечности, своя - уходит в бесконечность. Он шаткий, дрожит от твоих мыслей и неуверенности, обжигает и режет руки. Набравшись смелости и решимости, можно попробовать дойти до конца. Обыкновенно, туман отнюдь не бесконечен и другой "берег" похож на место, откуда ты начал.. Ведь идешь по личной замковой стене.

Так и висят эти одинокие канаты в ожидании ответа, когда наконец рядом появится еще один, чтобы создать мост для сильных духом.

---

Просто сегодня пятница.

В какой-то сумасшедший вагон я попал. Группка молодежи, в которой несколько девушек своими резкими голосами без особых усилий перебивают спокойное, умиротворенное гудение. Они кричат какие-то цитаты про Нео, им кажется это смешным, а мне - отвратительным.
Некоторые сидят спокойно, не нарушая и не противореча этому позднему вечеру в метро. Мы в ожидании своей станции.
Кажется нас просят покинуть вагоны. Люди в неуверенности: плохо слышно. Наконец все вышли. На пустом перроне оказалась говорливая толпа. Многие были в странном возбужденном состоянии. Я бы сказал, что выпивши. Ощущалось - все немного встормошились и стоят в ожидании следующего поезда.

Я недоумевал.

"Закрашивай всё!"

Фильм "Пробуждение жизни".

(2) - водитель, (1) - главный герой, (3) - попутчик.

(2) - Моя лодка должна быть продолжением моей личности. Вот так. А это моё окошко в мир. Каждую минуту я вижу разное кино: иногда я его не понимаю, иногда оно мне не нравится, но знаешь что? Я его смотрю и проплываю мимо. Нужно держать реальность в равновесии, плыть по течению. Море принимает все реки. Главное постоянно находиться в состоянии отбытия и всё время прибывать: это избавляет от знакомств и расставаний. Путешествие не требует объяснений, лишь попутчиков.
И тут появляешься ты. Представь, что ты приходишь на эту планету с коробкой карандашей. Может, тебе достанется пачка из восьми карандашей, может, из шестнадцати. Но от тебя зависит, как ты используешь цвета, которые у тебя есть. Не бойся выйти за пределы линий! Я говорю «закрашивай всё!».
Куда тебе надо?

(1) - Мне? Я выхожу первый? Не знаю. Куда угодно.

(2) - Скажи хоть адрес.

(3) - Слушай меня. Проезжаем еще три улицы, поворачиваем направо, проезжаем два квартала, и он выходит на углу.

(1) - Это где?

(2) - Не знаю.. Это место определит курс твоей дальнейшей жизни. Корабль прибыл. Ту-ту!